Внутреннее пространство костёла выглядит внушительно: арочные своды уходили далеко вверх. Если Господь пошлёт сюда Святого Духа для проверки состояния дел (обычно тот выполняет подобные поручения), то ему будет, где размять свои крылья. На входе, с каждой стороны, стояли раковины (в форме настоящих ракушек) с водой: у католиков принято омывать руки перед службой. На хорах, был виден орган. Но находящийся на службе органист сидел не там, а у небольшого органчика сбоку, скорее всего, электронного. На стенах висели выразительные барельефы, рассказывающие о страстях Христовых (хорошо, что сохранились, потому что сейчас такое не стали бы восстанавливать). Изнутри храм выглядел очень гармонично, соблюдая традиции католической классики (пропорции, интерьер). Ровно в назначенное время вышел священник и начал службу. Сразу стало ясно, что в зале отличная акустика. Отрывки из Евангелия, рассуждения апостола Павла и ещё что-то из Библии звучали в полнейшей тишине. Было несколько отсылов к нынешней реальности, но очень деликатных. Священник не напрягал голосовой аппарат, потому что слышимость была идеальной. Отличились две дамы (скорее всего, имеющие отношение к костёлу), прочитав с выражением короткие отрывки из Священного Писания (одна из них позже прошлась по залу со шляпой в руке). В процессе службы священник попросил всех присутствующих помолиться за умерших и больных прихожан, назвав конкретные фамилии. Несколько раз пришлось встать для общей молитвы - это оказалось весьма кстати (возможно, служба строится с расчётом на это), чтобы размять затёкшие чресла. Время от времени включался органист, обладавший, кроме всего прочего, неплохим голосом. Музыка звучала торжественно, я с удовольствием пропускал её внутрь себя. Скамьи выглядели внушительно, у каждой внизу находилась поперечина для того, чтобы становиться на неё на колени, что несколько человек и сделало. В конце службы, длившейся чуть менее часа, к присутствующим поступила просьба пожелать друг другу мира и благополучия, после чего в разные стороны потянулись протянутые руки. Затем народ выстроился перед священником, который давал каждому по очереди какой-то еды (я не стал пробовать), предварительно макнув её в бокал с жидкостью. (Наверное, это было причастие - вкушание крови и тела Христовых). Руки ему никто не целовал. По окончании данной процедуры священник опрокинул остатки жидкости себе в рот и объявил об окончании службы, после чего убрал посуду в шкафчик.
Прихожане собрались быстро, и вскоре церковь опустела. На улице я осмыслил мероприятие. Хорошо, что служба идёт на русском языке (есть и на польском, но в другое время), и священник касается реальных житейских проблем. Это по-человечески. Но делает он это слишком мягко, видимо, опасаясь сказать лишнего. Его проповедь меня оставила абсолютно равнодушным, хотя, конечно, слушать её весьма комфортно. Уходил я с ощущением, что побывал на концерте органной музыки, на котором, для отдыха органиста, мне периодически зачитывали хорошие мысли.
А я, всё-таки, воспитывался в советское время, поэтому знаю, что многое из интересного либо вредно, либо аморально. И хорошего в человеке тоже должно быть в меру (не больше). Иначе не получится гармоничной личности...
Православие Баптизм Лютеранство ХВЕ Выводы
Journal information